Твой дом там, где ты повесил голову своего врага
Пятница, 21 февраля, 2155 г.
Ромуланский транспортный корабль «Т’ллуад»
Зерас сжался в комок на палубе, в то время как заряды энергии взрывали палубу вокруг него. Он представил, как жар от дисрапторных зарядов опаливает его спину сквозь тяжелый защитный костюм. Он не чувствовал такого ужаса с того дня, как налетчики атаковали аэнарианский анклав, приютившийся среди льдов Андории.
Воспоминание о том, как эти флибустьеры безжалостно вырвали Шенар, Вошри и Джамел из его жизни, - худшего дня, чем его церемония шелзреза они придумать не могли, - помогло ему сосредоточить мысли и собрать в кулак волю, и противиться залпам, прижавшим его к полу.
«Я не должен позволить страху расколоть наш шелзрез», - сказал он сам себе, стараясь раздуть в себе искорку храбрости, которая, как он надеялся, прогонит страх. – «Я не могу позволить это».
Не прожелав возиться с системой внешней связи своего костюма, Зерас обратился к своим телепатическим способностям, чтобы «почувствовать» местоположение своих коллег и защитников. Шрэн и лейтенант Рид были к нему ближе всех, они оба сгорбились за широкой металической колонной слева от Зераса и отстреливались оттуда. Командер Т’Пол и оба земных солдата были чуть дальше и с другой стороны от него, все трое, несмотря на не слишком хорошее прикрытие, отстреливались лежа на животе. Он мог чувствовать боль раненого человека, как если бы эта тянущая боль была его собственной.
Зерас также телепатически нашел вооруженных ромуланских солдат, не без сожаления, он отметил, что двое из них были поражены земными солдатами и их тела лежали в дверном проеме. Он не мог понять по их болезненным, спутанным мыслям, были ли их раны смертельными.
Но он интуитивно знал, что кто-то, – а может и сразу несколько человек, - из их команды высадки, будет мертв, если ситуация не изменится к лучшему.
«Они убьют нас всех, если смогут», - подумал он, остро чувствуя дикость мыслей ромуланских солдат, он мог лишь радоваться тому, что контакт был краток.
Как кто-то может иметь столь черную душу? Привычная аэнарианская чувствительность Зераса, с трудом позволила ему сформулировать этот вопрос. Он мог лишь надеятся, что подобная сила злобы не настолько укоренилась в психике землян или ещё кого-либо из группы высадки, включая Шрэна, чьи злость и нетерпение Зерас частенько ощущал.
Следующий заряд прилетел со стороны, напоминая о том, что перестрелка ещё не окончена.
«Я должен что-то сделать», - подумал Зерас. – «Хотя я не могу сражаться. Я – аэнарианец».
Он чувствовал гнев Шрэна, который несомненно, усиливал тот факт, что Джамел все ещё оставалась в ловушке на этом чертовом корабле работорговцев.
Его озарило вдохновение.
Я – аэнарианец. Я не могу сражаться.
Но я не беспомощен.
Зерас мрачно улыбнулся сам себе и осторожно потянулся вперед своим разумом…
Центурион Рхаи неожиданно прекратил огонь, заставив декуриона Таиза испугаться, что выстрел одного из нарушителей, стрелявших в них из темноты, оказался удачным, его убили.
Таиз на мгновение остановился, оценивая превосходящие силы, ис помощью коленей и локтей пополз вперед. Добравшись до безучастной фигуры, он положил свою руку ему на плечо, готовясь перевернуть тело на спину, чтобы оценить повреждения.
Центурион качнулся от прикосновения Таиза, агрессивно наводя дуло дисраптора на лицо юного декуриона.
- Стой! – прошептал Таиз.
- Не подкрадывайтесь так!
- Я подумал, что вас убили как декуриона Т’Рейса. Почему вы не стреляли?
- А они почему? – спросил Рхаи.
Таиз вдруг понял, что вторгшиеся в самом деле прекратили огонь. Он был настолько поглощен тем, чтобы добраться до центуриона, что не заметил, что оружие их противников внезапно смолкло.
- Должно быть, они ушли, - сказал Таиз, нащупывая сканер на своем ремне. – Они нашли другой выход из загона.
- Где они? – осведомился Рхаи.
Глаза Таиза расширились от удивления, когда он взглянул на подсвеченный экран.
- Я не могу обнаружить их, центурион.
- Фвад! Должно быть, они воспользовались своими устройствами передачи материи, чтобы сбежать отсюда.
Таиз перенастроил свой сканер, пытаясь подтвердить идеюсвоего старшего офицера. Через минуту он удивленно покачал головой.
- Я так не думаю, центурион. Их телепортационное оборудование оставляет определенную энергетическую сигнатуру. Но здесь я её не обнаруживаю.
Но Рхаи это, кажется, не убедило.
- Должно быть, они как-то отрегулировали свое оборудование.
- Или они все ещё на борту, центурион, и каким-то образом от нас скрываются, - сказал Таиз.
- Мы должны быть готовы к любым случайностям, декурион. Просканируйте оставшихся заключенных. Каков их статус?
Таиз поспешил выполнить приказ своего старшего офицера. Когда он прочел показания, его сердце ухнуло вниз, словно он совершил затяжной прыжок в атмосфере газового гиганта. Он быстро провел повторное сканирование.
- Ну? – нетерпеливо спросил центурион.
Таиз понял, что ему придется сообщить Рхаи то, что тот меньше всего желает услышать.
- Я не могу найти никого из них, сэр. Они исчезли!
- Хорошо, Зерас, - прошептал Шрэн в комм систему костюма. – Твой план отлично сработал. Чем больше мы продолжаем играть вничью, тем более уязвимыми становимся.
Зерас улыбнулся в направлении голоса Шрэна. Он чувствовал близкое присутствие командера Т’Пол, лейтенанта Рида и двоих земных солдат.
- Для того, чтобы у нас была ничья, ромуланцы должны знать где мы находимся.
- Что вы имеете ввиду? – спросила вулканская женщина.
- Я говорю, что использовал свою телепатию для защиты. Они нас не видят. И не могут видеть их заключенных. Я сделал так, чтобы мы все… исчезли из их сознания.
- Хорошая работа, Зерас, - сказал лейтенант Рид, его голос и аура светились от восхищения. – Если мы сейчас невидимы для ромуланцев, возможно, мы сможем оставаться на борту достаточно долго, чтобы использовать их собственный транспортер, чтобы послать остатки аэнарианцев на Энтерпрайз.
А вот Шрэн явно чувствовал гораздо меньше восхищения.
- Тогда, нам лучше занаться этим… прежде, чем ромуланцы догадаются, что мы используем против них уловки, вместо нормального оружия.
Как только группа отправилась вперед, в направлении, где только что была линия огня, Зерас задался вопросом, что же ему придется сделать, чтобы заслужить одобрение этого угрюмца Шрэна.
«Ну и Юзавех с ним», - подумал Зерас, переключая внимание на своих возлюбленных партнеров по шелзрезу.
Он безуспешно попытался закрыться от навязчивых, страстных мыслей Шрэна о Джамел; он был готов сделать что угодно, чтобы спасти её.
«Очевидно, он сможет гораздо больше, чем я», - грустно подумал Зерас.
- Вторгшиеся все ещё здесь, - сказал Рхаи, он все ещё говорил шепотом. – И, если мое предположение верно, наши заключенные тоже.
Таиз почувствовал смущение, хотя он был первым, кто это предположил.
- Сканеры этого не показывают, центурион.
- Конечно, не показывает, декурион. Не может показвать, если наши пленники проникли к нам в голову и изменили то, что мы видим. Или то, что мы думаем, что видим. Если бы их телепортировали с корабля так же, как первых, им бы не потребовалось это скрывать. Следовательно, они все ещё на борту и скрывают этот факт. Так же как и их потенциальные спасатели.
Как и все военные на борту транспортника «Т’Ллуад», Таиз был предупрежден об опасности, которую представляют собой их аэнарианские пленники. Хотя они казались слишком мягкими и не обладали сильным характером, они были сильными телепатами, способными, при желании, проникнуть в разум своих тюремщиков… что они, похоже, сейчас и сделали.
- Мне казалось, мы накачали седативными препаратами всех заключенных, центурион, - сказал Таиз. – Чтобы притупить их телепатические способности во время полета к Ромулусу.
- Я тоже так полагал, - сказал Рхаи. – Но, предположим, что заключенные смогли проникнуть к нам в разум? Предположим, что они вообще не были одурманены препаратами? Или были обмануты и оставили нескольких из них с работающими способностями?
Таиз слегка вздрогнул, словно дух Эребуса посетил его.
«Если мы не можем доверять даже собственным воспоминаниям…» - Он позволил своим мыслям рассеятся, словно струйке дыма, хотя не мог отогнать от себя яркий образ Т’Ллуада, который внезапно окутывается струями пламени и вырвавшейся атмосфера из-за того, что аэнарианцы повлияли на персонал поста управления.
- Что мы можем сделать, центурион? – шепотом спросил он.
Рхаи поднял свой дисраптор.
- Если вторгшиеся все ещё на борту, они скорей всего попытаются освободить заключенных. Свяжитесь со всеми группами охраны и скажите им сконцентрироваться на выходах в хвостовую часть корабля.
Таиз вернул сканер на место и потянулся к устройству связи у себя на поясе, затем поднял собственное оружие.
- А что насчет заключенных, сэр?
- Наши приказы ясны, декурион. Они не должны попасть в руки никого, кроме Ромуланской Звездной Империи. Возможно, если один или двое из них умрут, остальные согласятся вести себя тихо остаток пути до Ромулуса.
Начиная сигнализировать своим товарищам по оружию, Таиз надеялся, что любой замеченный аэнарианец «ведущий себя тихо», не будет просто очередной уловкой.
Шрэн и Т’Пол вели Джамел и оставшуюся горстку одурманенных аэнарианцев по запутанным темным коридорам транспортного корабля, лейтенант Рид и МАКО – один из которых явственно хромал из-за случайного попадания из дисраптора, - охраняли группу по периметру. Пока команда пробиралась в сторону центра корабля, Шрэн был вынужден признать, что его восхищает Зерас, который легко находил путь в черных как смоль коридорах.
«Он – пацифист», - с некоторым удивлением подумал Шрэн; в конечном счете, эта философская позиция шла в разрез не только с личными убеждениями Шрэна, но и со всем его горьким жизненным опытом. – «И он явно в ужасе. Но все-таки, он помогает нам бороться с нашим опасным неизвестным врагом».
«Потому что он, должно быть, хочет спасти Джамел также как и я».
Хотя он не мог видет Джамел в окружающей темноте, тем не менее, Шрэна преследовал призрак льдисто-серых глаз женщины, в которую он был тайно влюблен последние несколько месяцев. Женщины, чья внутренняя сила была, несмотря на врожденный пацифизм, очевидна для Шрэна с тех пор, как ромуланцы заставили её столкнуться со смертью её брата. Он держался за тонкую ниточку психической связи, которой её телепатические таланты связали их разумы, ощущая комфорт от неё, несмотря на то, что ощущал некоторое беспокойство от бессвязности и страха, которые ощущал в её мыслях.
«Он же дали ей наркотики», - напомнил он себе. – «Конечно, она не может связно думать».
Шипение энергетического заряда, вырвало его из задумчивости. Выстрел прошел близко к шлему Шрэна, почти опалив его лицевую пластину. Команда высадки и аэнарианцы тут же разделились на две группы, прижавшиеся к стенам узкого коридора.
Шрэн обнаружил, что оказался почти нос к носу с Зерасом. Он схватил пораженного аэнарианца за тунику и приподнял на пару сантиметров от пола.
- Я думал, ты сказал, что они не могут нас ни видеть, ни слышать!
- Они не могут! – сказал Зерас, почти заикаясь от страха. – По крайней мере, не должны. Даже на своих сканерах. – Шрэн вновь почувствовал волну ненависти к одутловатому аэнарианцу, и протянул левую руку, чтобы вновь толкнуть его в холодную металическую стену, с которой они пытались слиться.
Ещё один заряд пересек коридор, примерно в метре от обеих групп.
Зерас задыхался, и Шрэн испугался, что слегка перестарался.
- Они просто стреляют вслепую!
- Но они же должны видеть перед собой пустой коридор, - сказал Шрэн.
Зерас кивнул, казалось, он почти в исерике.
- Должны. Но ромуланцы прекрасно знают, что есть всего два прохода в и из этой секции корабля. – Крупные слезы выступили на серых глазах аэнарианца; казалось, он испытывал почти физическую боль и она была гораздо сильнее того, что Шрэн мог ему причинить. – Они отрезали нас. И они определенно не намерены дать кому-нибудь из заключенных выбраться отсюда. Они скорее убьют нас всех. Я…
Ещё одна дисрапторная впышка на доли секунды осветила коридор. Она прошла ниже, чем предыдущая, но никого не задела.
- Даже стреляя в слепую, они задерживают нас здесь, чтобы рано или поздно начать нас теснить, - ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Шрэн. Он предположил, что ромуланца, даже с учетом избирательной слепоты, наведенной Шрэном, интуитивно догадались, что команда высадки все ещё каким-то образом присутствует на борту.
Конечно, это ни на йоту не поможет, если ромуланцы сумеют сделать несколько удачных случайных выстрелов.
- Что я наделал? – сказал Зерас, сотрясаясь от рыданий, которые были усилены комуникационной системой костюма.
Шрэн захотел его стукнуть, но удержался, поняв, что только отобьет руку о шлем аэнаринца.
- Заткнись, Зерас. Запомни, они все ещё не могут нас видеть. В противном случае, они бы не палили по нам наугад.
- Есть и другая проблема, - сказала Т’Пол. В полумраке и с поврежденн системой ночного видения, которая слегка его дезориентировала, Шрэн мог разглядеть лишь, что вулканка, стоявшая с той же стороны, что Рид и вооруженные ружьями МАКОвцы, поднесла к лицу какой-то сканирующий прибор. – Очевидно, что мы не можем с точностью определить местоположение каждого ромуланца на борту. Следовательно, мы не можем отстреливаться достаточно точно.
Шрэн чувствовал себя так, словно резкий удар внезапно выбил у него весь воздух из легких. Шрэн схватил Зераса за твердый панцирь костюма, прижимая их обоих к стене так близко, что стало тяжело дышать.
- Почему это происходит, Зерас? – прошептал Шрэн.
Зерасу потребовалось несколько мгновений, чтобы обуздать рыдания и заговорить.
- Возможно… использование моей защитной телепатии создало… общий эффект.
- Ты говоришь, - сказал Шрэн, слова вырывались из его рта почти с рычанием, - что ты ослепил нас так же, как и ромуланцев?
Зерас кивнул и вновь заплакал.
- Прости меня, Шрэн. Вы все, простите меня. Я… не привык к войне.
«Пацифист», - с отвращением подумал Шрэн. – «Прекрасно». – Он почувствовал, как его мысленная связь с Джамел неприятно звякнула от этой мысли, заполняя его мозг звуком, напоминающим неловко взятый аккорд на андорианском жарен’тара.
В следующий миг его одна струя плазмы раскалила воздух в неприятной близости от спины Шрэна. Зерас вздрогнул, когда луч врезался в дальнюю стенку, взорвавшись снопом искр. В этот момент, Шрэн разглядел лицо Джамел, в её глазах застыло выражение растерянности и испуга.
«Она в смертельной опасности, как и все мы. Ну почему Зерас не мог заставить проклятых ромуланцев стрелять друг в друга, а не в нас?»
- Предлагаю тебе начать привыкать к войне, - сказал Шрэн, стараясь сдержать презрение, которое он испытывал к этому слабаку. – И быстро, Зерас. В противном случае, ты пригиворишь к смерти Джамел и всех нас.
Ромуланский транспортный корабль «Т’ллуад»
Зерас сжался в комок на палубе, в то время как заряды энергии взрывали палубу вокруг него. Он представил, как жар от дисрапторных зарядов опаливает его спину сквозь тяжелый защитный костюм. Он не чувствовал такого ужаса с того дня, как налетчики атаковали аэнарианский анклав, приютившийся среди льдов Андории.
Воспоминание о том, как эти флибустьеры безжалостно вырвали Шенар, Вошри и Джамел из его жизни, - худшего дня, чем его церемония шелзреза они придумать не могли, - помогло ему сосредоточить мысли и собрать в кулак волю, и противиться залпам, прижавшим его к полу.
«Я не должен позволить страху расколоть наш шелзрез», - сказал он сам себе, стараясь раздуть в себе искорку храбрости, которая, как он надеялся, прогонит страх. – «Я не могу позволить это».
Не прожелав возиться с системой внешней связи своего костюма, Зерас обратился к своим телепатическим способностям, чтобы «почувствовать» местоположение своих коллег и защитников. Шрэн и лейтенант Рид были к нему ближе всех, они оба сгорбились за широкой металической колонной слева от Зераса и отстреливались оттуда. Командер Т’Пол и оба земных солдата были чуть дальше и с другой стороны от него, все трое, несмотря на не слишком хорошее прикрытие, отстреливались лежа на животе. Он мог чувствовать боль раненого человека, как если бы эта тянущая боль была его собственной.
Зерас также телепатически нашел вооруженных ромуланских солдат, не без сожаления, он отметил, что двое из них были поражены земными солдатами и их тела лежали в дверном проеме. Он не мог понять по их болезненным, спутанным мыслям, были ли их раны смертельными.
Но он интуитивно знал, что кто-то, – а может и сразу несколько человек, - из их команды высадки, будет мертв, если ситуация не изменится к лучшему.
«Они убьют нас всех, если смогут», - подумал он, остро чувствуя дикость мыслей ромуланских солдат, он мог лишь радоваться тому, что контакт был краток.
Как кто-то может иметь столь черную душу? Привычная аэнарианская чувствительность Зераса, с трудом позволила ему сформулировать этот вопрос. Он мог лишь надеятся, что подобная сила злобы не настолько укоренилась в психике землян или ещё кого-либо из группы высадки, включая Шрэна, чьи злость и нетерпение Зерас частенько ощущал.
Следующий заряд прилетел со стороны, напоминая о том, что перестрелка ещё не окончена.
«Я должен что-то сделать», - подумал Зерас. – «Хотя я не могу сражаться. Я – аэнарианец».
Он чувствовал гнев Шрэна, который несомненно, усиливал тот факт, что Джамел все ещё оставалась в ловушке на этом чертовом корабле работорговцев.
Его озарило вдохновение.
Я – аэнарианец. Я не могу сражаться.
Но я не беспомощен.
Зерас мрачно улыбнулся сам себе и осторожно потянулся вперед своим разумом…
Центурион Рхаи неожиданно прекратил огонь, заставив декуриона Таиза испугаться, что выстрел одного из нарушителей, стрелявших в них из темноты, оказался удачным, его убили.
Таиз на мгновение остановился, оценивая превосходящие силы, ис помощью коленей и локтей пополз вперед. Добравшись до безучастной фигуры, он положил свою руку ему на плечо, готовясь перевернуть тело на спину, чтобы оценить повреждения.
Центурион качнулся от прикосновения Таиза, агрессивно наводя дуло дисраптора на лицо юного декуриона.
- Стой! – прошептал Таиз.
- Не подкрадывайтесь так!
- Я подумал, что вас убили как декуриона Т’Рейса. Почему вы не стреляли?
- А они почему? – спросил Рхаи.
Таиз вдруг понял, что вторгшиеся в самом деле прекратили огонь. Он был настолько поглощен тем, чтобы добраться до центуриона, что не заметил, что оружие их противников внезапно смолкло.
- Должно быть, они ушли, - сказал Таиз, нащупывая сканер на своем ремне. – Они нашли другой выход из загона.
- Где они? – осведомился Рхаи.
Глаза Таиза расширились от удивления, когда он взглянул на подсвеченный экран.
- Я не могу обнаружить их, центурион.
- Фвад! Должно быть, они воспользовались своими устройствами передачи материи, чтобы сбежать отсюда.
Таиз перенастроил свой сканер, пытаясь подтвердить идеюсвоего старшего офицера. Через минуту он удивленно покачал головой.
- Я так не думаю, центурион. Их телепортационное оборудование оставляет определенную энергетическую сигнатуру. Но здесь я её не обнаруживаю.
Но Рхаи это, кажется, не убедило.
- Должно быть, они как-то отрегулировали свое оборудование.
- Или они все ещё на борту, центурион, и каким-то образом от нас скрываются, - сказал Таиз.
- Мы должны быть готовы к любым случайностям, декурион. Просканируйте оставшихся заключенных. Каков их статус?
Таиз поспешил выполнить приказ своего старшего офицера. Когда он прочел показания, его сердце ухнуло вниз, словно он совершил затяжной прыжок в атмосфере газового гиганта. Он быстро провел повторное сканирование.
- Ну? – нетерпеливо спросил центурион.
Таиз понял, что ему придется сообщить Рхаи то, что тот меньше всего желает услышать.
- Я не могу найти никого из них, сэр. Они исчезли!
- Хорошо, Зерас, - прошептал Шрэн в комм систему костюма. – Твой план отлично сработал. Чем больше мы продолжаем играть вничью, тем более уязвимыми становимся.
Зерас улыбнулся в направлении голоса Шрэна. Он чувствовал близкое присутствие командера Т’Пол, лейтенанта Рида и двоих земных солдат.
- Для того, чтобы у нас была ничья, ромуланцы должны знать где мы находимся.
- Что вы имеете ввиду? – спросила вулканская женщина.
- Я говорю, что использовал свою телепатию для защиты. Они нас не видят. И не могут видеть их заключенных. Я сделал так, чтобы мы все… исчезли из их сознания.
- Хорошая работа, Зерас, - сказал лейтенант Рид, его голос и аура светились от восхищения. – Если мы сейчас невидимы для ромуланцев, возможно, мы сможем оставаться на борту достаточно долго, чтобы использовать их собственный транспортер, чтобы послать остатки аэнарианцев на Энтерпрайз.
А вот Шрэн явно чувствовал гораздо меньше восхищения.
- Тогда, нам лучше занаться этим… прежде, чем ромуланцы догадаются, что мы используем против них уловки, вместо нормального оружия.
Как только группа отправилась вперед, в направлении, где только что была линия огня, Зерас задался вопросом, что же ему придется сделать, чтобы заслужить одобрение этого угрюмца Шрэна.
«Ну и Юзавех с ним», - подумал Зерас, переключая внимание на своих возлюбленных партнеров по шелзрезу.
Он безуспешно попытался закрыться от навязчивых, страстных мыслей Шрэна о Джамел; он был готов сделать что угодно, чтобы спасти её.
«Очевидно, он сможет гораздо больше, чем я», - грустно подумал Зерас.
- Вторгшиеся все ещё здесь, - сказал Рхаи, он все ещё говорил шепотом. – И, если мое предположение верно, наши заключенные тоже.
Таиз почувствовал смущение, хотя он был первым, кто это предположил.
- Сканеры этого не показывают, центурион.
- Конечно, не показывает, декурион. Не может показвать, если наши пленники проникли к нам в голову и изменили то, что мы видим. Или то, что мы думаем, что видим. Если бы их телепортировали с корабля так же, как первых, им бы не потребовалось это скрывать. Следовательно, они все ещё на борту и скрывают этот факт. Так же как и их потенциальные спасатели.
Как и все военные на борту транспортника «Т’Ллуад», Таиз был предупрежден об опасности, которую представляют собой их аэнарианские пленники. Хотя они казались слишком мягкими и не обладали сильным характером, они были сильными телепатами, способными, при желании, проникнуть в разум своих тюремщиков… что они, похоже, сейчас и сделали.
- Мне казалось, мы накачали седативными препаратами всех заключенных, центурион, - сказал Таиз. – Чтобы притупить их телепатические способности во время полета к Ромулусу.
- Я тоже так полагал, - сказал Рхаи. – Но, предположим, что заключенные смогли проникнуть к нам в разум? Предположим, что они вообще не были одурманены препаратами? Или были обмануты и оставили нескольких из них с работающими способностями?
Таиз слегка вздрогнул, словно дух Эребуса посетил его.
«Если мы не можем доверять даже собственным воспоминаниям…» - Он позволил своим мыслям рассеятся, словно струйке дыма, хотя не мог отогнать от себя яркий образ Т’Ллуада, который внезапно окутывается струями пламени и вырвавшейся атмосфера из-за того, что аэнарианцы повлияли на персонал поста управления.
- Что мы можем сделать, центурион? – шепотом спросил он.
Рхаи поднял свой дисраптор.
- Если вторгшиеся все ещё на борту, они скорей всего попытаются освободить заключенных. Свяжитесь со всеми группами охраны и скажите им сконцентрироваться на выходах в хвостовую часть корабля.
Таиз вернул сканер на место и потянулся к устройству связи у себя на поясе, затем поднял собственное оружие.
- А что насчет заключенных, сэр?
- Наши приказы ясны, декурион. Они не должны попасть в руки никого, кроме Ромуланской Звездной Империи. Возможно, если один или двое из них умрут, остальные согласятся вести себя тихо остаток пути до Ромулуса.
Начиная сигнализировать своим товарищам по оружию, Таиз надеялся, что любой замеченный аэнарианец «ведущий себя тихо», не будет просто очередной уловкой.
Шрэн и Т’Пол вели Джамел и оставшуюся горстку одурманенных аэнарианцев по запутанным темным коридорам транспортного корабля, лейтенант Рид и МАКО – один из которых явственно хромал из-за случайного попадания из дисраптора, - охраняли группу по периметру. Пока команда пробиралась в сторону центра корабля, Шрэн был вынужден признать, что его восхищает Зерас, который легко находил путь в черных как смоль коридорах.
«Он – пацифист», - с некоторым удивлением подумал Шрэн; в конечном счете, эта философская позиция шла в разрез не только с личными убеждениями Шрэна, но и со всем его горьким жизненным опытом. – «И он явно в ужасе. Но все-таки, он помогает нам бороться с нашим опасным неизвестным врагом».
«Потому что он, должно быть, хочет спасти Джамел также как и я».
Хотя он не мог видет Джамел в окружающей темноте, тем не менее, Шрэна преследовал призрак льдисто-серых глаз женщины, в которую он был тайно влюблен последние несколько месяцев. Женщины, чья внутренняя сила была, несмотря на врожденный пацифизм, очевидна для Шрэна с тех пор, как ромуланцы заставили её столкнуться со смертью её брата. Он держался за тонкую ниточку психической связи, которой её телепатические таланты связали их разумы, ощущая комфорт от неё, несмотря на то, что ощущал некоторое беспокойство от бессвязности и страха, которые ощущал в её мыслях.
«Он же дали ей наркотики», - напомнил он себе. – «Конечно, она не может связно думать».
Шипение энергетического заряда, вырвало его из задумчивости. Выстрел прошел близко к шлему Шрэна, почти опалив его лицевую пластину. Команда высадки и аэнарианцы тут же разделились на две группы, прижавшиеся к стенам узкого коридора.
Шрэн обнаружил, что оказался почти нос к носу с Зерасом. Он схватил пораженного аэнарианца за тунику и приподнял на пару сантиметров от пола.
- Я думал, ты сказал, что они не могут нас ни видеть, ни слышать!
- Они не могут! – сказал Зерас, почти заикаясь от страха. – По крайней мере, не должны. Даже на своих сканерах. – Шрэн вновь почувствовал волну ненависти к одутловатому аэнарианцу, и протянул левую руку, чтобы вновь толкнуть его в холодную металическую стену, с которой они пытались слиться.
Ещё один заряд пересек коридор, примерно в метре от обеих групп.
Зерас задыхался, и Шрэн испугался, что слегка перестарался.
- Они просто стреляют вслепую!
- Но они же должны видеть перед собой пустой коридор, - сказал Шрэн.
Зерас кивнул, казалось, он почти в исерике.
- Должны. Но ромуланцы прекрасно знают, что есть всего два прохода в и из этой секции корабля. – Крупные слезы выступили на серых глазах аэнарианца; казалось, он испытывал почти физическую боль и она была гораздо сильнее того, что Шрэн мог ему причинить. – Они отрезали нас. И они определенно не намерены дать кому-нибудь из заключенных выбраться отсюда. Они скорее убьют нас всех. Я…
Ещё одна дисрапторная впышка на доли секунды осветила коридор. Она прошла ниже, чем предыдущая, но никого не задела.
- Даже стреляя в слепую, они задерживают нас здесь, чтобы рано или поздно начать нас теснить, - ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Шрэн. Он предположил, что ромуланца, даже с учетом избирательной слепоты, наведенной Шрэном, интуитивно догадались, что команда высадки все ещё каким-то образом присутствует на борту.
Конечно, это ни на йоту не поможет, если ромуланцы сумеют сделать несколько удачных случайных выстрелов.
- Что я наделал? – сказал Зерас, сотрясаясь от рыданий, которые были усилены комуникационной системой костюма.
Шрэн захотел его стукнуть, но удержался, поняв, что только отобьет руку о шлем аэнаринца.
- Заткнись, Зерас. Запомни, они все ещё не могут нас видеть. В противном случае, они бы не палили по нам наугад.
- Есть и другая проблема, - сказала Т’Пол. В полумраке и с поврежденн системой ночного видения, которая слегка его дезориентировала, Шрэн мог разглядеть лишь, что вулканка, стоявшая с той же стороны, что Рид и вооруженные ружьями МАКОвцы, поднесла к лицу какой-то сканирующий прибор. – Очевидно, что мы не можем с точностью определить местоположение каждого ромуланца на борту. Следовательно, мы не можем отстреливаться достаточно точно.
Шрэн чувствовал себя так, словно резкий удар внезапно выбил у него весь воздух из легких. Шрэн схватил Зераса за твердый панцирь костюма, прижимая их обоих к стене так близко, что стало тяжело дышать.
- Почему это происходит, Зерас? – прошептал Шрэн.
Зерасу потребовалось несколько мгновений, чтобы обуздать рыдания и заговорить.
- Возможно… использование моей защитной телепатии создало… общий эффект.
- Ты говоришь, - сказал Шрэн, слова вырывались из его рта почти с рычанием, - что ты ослепил нас так же, как и ромуланцев?
Зерас кивнул и вновь заплакал.
- Прости меня, Шрэн. Вы все, простите меня. Я… не привык к войне.
«Пацифист», - с отвращением подумал Шрэн. – «Прекрасно». – Он почувствовал, как его мысленная связь с Джамел неприятно звякнула от этой мысли, заполняя его мозг звуком, напоминающим неловко взятый аккорд на андорианском жарен’тара.
В следующий миг его одна струя плазмы раскалила воздух в неприятной близости от спины Шрэна. Зерас вздрогнул, когда луч врезался в дальнюю стенку, взорвавшись снопом искр. В этот момент, Шрэн разглядел лицо Джамел, в её глазах застыло выражение растерянности и испуга.
«Она в смертельной опасности, как и все мы. Ну почему Зерас не мог заставить проклятых ромуланцев стрелять друг в друга, а не в нас?»
- Предлагаю тебе начать привыкать к войне, - сказал Шрэн, стараясь сдержать презрение, которое он испытывал к этому слабаку. – И быстро, Зерас. В противном случае, ты пригиворишь к смерти Джамел и всех нас.